М.В. Тельтевская – наставник и друг

Многолетнее общение с таким музыкантом и человеком, каким была М.В.Тельтевская, не могли пройти бесследно. Проработав на дирижерско-хоровой кафедре, в качестве концертмейстера в общей сложности 27 лет, 15 из которых в классе Тельтевской, хотелось бы в этот юбилейный для неё год вспомнить отдельные моменты нашей совместной работы.

По стечению обстоятельств пятый курс консерватории мне пришлось заканчивать, будучи студенткой класса Марии Васильевны, так что время учебы было коротким, зато дальнейшая работа в её классе концертмейстером с лихвой восполнило этот пробел. Я пришла на работу в её класс, имея за плачами высшее хоровое образование, десятилетний стаж педагогической и концертмейстерской работы и, несмотря на это, могу с твердой уверенностью сказать, что для меня началась вновь учеба, настолько был ярок и многогранен педагогический талант Марии Васильевны. Сразу замечу, Мария Васильевна всегда обращалась ко мне по имени отчеству и на «Вы». Мне было непривычно такое обращение, так как я была перед ней все еще студентка, и времени после окончания консерватории прошло немного, всего 6 лет.

Работа в классе была творческой. Она «зажигала» как студентов, так и концертмейстеров. Мне пришлось играть со многими пианистами-концертмейстерами в классах по специальности. Вначале им сложно смотреть на студента и играть по руке, затем они привыкают к такому виду работы, но творческая отдача при этом, порой, отсутствует. Мария Васильевна в классе очень чутко реагировала на это, приостанавливая работу, сделав резкое замечание, что помогло концертмейстеру войти в ту атмосферу творчества, которая нужна была в данный момент. Мария Васильевна очень следила за ансамблями во время исполнения между концертмейстером и дирижером. Нам приходилось быть предельно внимательными на уроках. Мария Васильевна поручила играть полностью партитуры, а capella всегда одному концертмейстеру. Разделять игру партитуры на два инструмента можно было только в исключительных случаях. Надо заметить, что в её классе концертмейстером, играющим партитуры, был дирижер-хоровик. Мария Васильевна всегда была предельно требовательна к исполнению партитуры. Она тут же делала замечание, если концертмейстер не прослушивает тот или иной голос в партитуре. Слушать всю партитуру и вести каждую партию в ней, играть так, как поет хор, было непременным требованием к концертмейстерам и студентам.

Основным условием технического исполнения Мария Васильевна считала плавный переход аккордики с быстрой сменой аппликатуры с предельно короткой педалью. Мария Васильевна часто советовала студентам играть партитуры без педали, чтобы сохранить «нетронутой» красоту гармонии и научиться быстрой смене пальцев при скачкообразном движении голосов, при этом, не отрывая рук от клавиатуры и прослушивая пульсацию каждого звука. «ПЕСНЯ» Егорова наглядный тому пример. Мария Васильевна считала это произведение очень полезным для игры. Приходилось дома много работать, чтобы Мария Васильевна была довольна игрой. На уроках у Марии Васильевны практиковался такой вид работы, как транспонирование. Особенно с дипломниками, когда нужно было выбрать тональность, которая бы соответствовала исполнению студенческим хором. Помню случай, когда на одном из уроков, неожиданно для меня, она предложила транспонирование в нескольких тональностях без предварительной подготовки. Я несколько струсила, и по моему виду можно было понять, что я не готова вот так сразу и в нужных тональностях сыграть партитуру для смешанного хора с элементами пяти-шестиголосия, но пришлось подчиниться. А в дополнение ко всему, видя мое «незавидное» положение, Мария Васильевна сказала: «Вы сможете, сможете, давайте!» Сила воли в этих словах была настолько убедительна, что я даже не ожидала от себя таких способностей. Все тональности, предлагаемые мне, были сыграны с первого раза. Об этом случае я часто рассказываю своим студентам, будущим педагогам, и о той силе воздействия на окружающих, которую должен иметь каждый дирижер и педагог.

Психологическая нить педагог – концертмейстер – студент всегда присутствовала в классе Марии Васильевны. Порой, сила воли педагога превалировала в художественном исполнении. Она вела, заставляла, подчиняла. Особенно, когда студент недопонимал то главное, что композитор хотел сказать своим произведением.

К выбору программы для студентов-дипломников Мария Васильевна подходила очень тщательно. Из современных композиторов ей нравилось творчество Ленского, так как музыка его хоров отличается мелодизмом, лиричностью, русской простотой. Поэма «ПАМЯТИ ЕСЕНИНА» Свиридова, номера из которой так часто звучали в классе, но я никогда не играла у Марии Васильевны в классе «ПАТЕТИЧЕСКУЮ ОРАТОРИЮ» того же автора, которая была, по-видимому, по музыке и внутреннему миру не очень близка Марии Васильевне.

Мария Васильевна всегда добивалась от студентов яркости исполнения произведений, преодолевая все трудности на пути. Эта требовательность к студентам сочеталась с большой любовью и настойчивостью в достижении цели. Если студент приходил с не выученной программой, то она заставляла студентов учить домашнее задание в классе. К трудным студентам, а такие тоже были, подход был жестокий: никаких поблажек, и результат был всегда положительный. Она умела заставить студента поверить в свои силы и соответственно направляла его. Работа в классе с ассистентами приносила

очень большое удовлетворение, так как мы их считали «свободными художниками», которые сами трактовали и предлагали свое видение произведения.

Раскрепощенность дирижирования, эмоциональный всплеск порой «заносил» дирижера явно «не туда», но Мария Васильевна очень корректно, не вызывая сопротивления, приостанавливала творческую работу, проводила соответствующую беседу о музыке, композиторе, поэте, и затем все вставало на свои места и работа продолжалась.

Мария Васильевна никогда не говорила с ассистентами в раздраженном тоне, она уважала их труд, но в то же время старалась направить их на истинное восприятие музыки. Не все ассистенты имели хорошую техническую оснащенность в дирижировании, и Мария Васильевна в считанные уроки приводила их размашистые движения в нормальное состояние. Особо хочу отметить, что её руки имели отличную особенность – плавность, мягкость, эластичность кисти и всей руки, позволяли назвать их певучими, и эта особенность передавалась студентам её класса и даже концертмейстерам, которые старались играть соответственно руками. Мягкостью, глубиной звучания при игре партитуры я обязана рукам Марии Васильевны.

Концертмейстер в классе Марии Васильевны – это помощник преподавателя, и она часто советовалась с нами, какое произведение дать дирижировать студенту, чтобы раскрыть его внутренний потенциал. Разговаривая с нами, она как бы искала выход на правильное истолкование позиции обучения.

«Воспитанный человек – это половина профессионала», - говорила она. Помощь от нее студентам и коллегам была всегда бескорыстной. Бытовало такое мнение, что студенты ее класса были за Марией Васильевной, как за горой. Это была большая взаимная любовь преподавателя и студентов. После ухода Марии Васильевны на пенсию, наша дружба продолжалась. Я часто заходила к ней. Это были и профессиональные разговоры, и бытовые. М.В.Тельтевская очень хотела дожить до столетнего юбилея. И сейчас, отмечая его, отдаем Вам низкий земной поклон, наш дорогой Учитель.

Ю.А.Манжос. Саратовское областное училище искусств